«Ребенком я, не зная страху… » Валерия Брюсова.

ПроГУГЛиваясь по бескрайним просторам интернета, я наткнулся на это чудесное стихотворение замечательного русского поэта-символиста Валерия Брюсова. О чем же повествует блистательный автор? Маленький мальчик зачем-то гуляет в тёмном лесу зимой. Там он встретил пряху, и остался жить в её маленьком приземистом домике. Кем была эта женщина? Бабой Ягой, ведьмой, высматривающей в тёмных чащобах беззащитных мальчиков, чтобы навсегда заманить их в свою богом забытую избушку? Этого мы не знаем… Однако, пряха то была не простая, а волшебная. Она стала учить ребёнка премудростям своего ремесла. Нити, которые она пряла, были разноцветные, радужные, искрящиеся всевозможными сеяниями и чудесами. То пряха вплетала в свою ткань свет луны, от чего ткань становилась серебристой, то непроглядную тьму холодной зимней ночи… И вот под утро ребёнок вдруг увидел, как волшебница вплела в пряжу красный отблеск зари… Нить стала красной, кровавой, зловещей… А может быть сказочная рукодельница вплела в ткань кровь… Это символ революции? В стихах Валерия Брюсова так же как и в произведениях других крупных поэтов-символистов времён «Серебряного Века» русской поэзии присутствует предощущение кровавого мятежа, революции, вселенской катастрофы, в адское горнило которой будет втянут весь русский народ…

А может в этом стихотворении автор хотел метафорически рассказать, как он научился поэтическому ремеслу? Вполне возможно.

Во всяком случае, стихотворение получилось великолепное!
Павел Иванов-Остославский.

* * *
Ребенком я, не зная страху,
Хоть вечер был и шла метель,
Блуждал в лесу, и встретил пряху,
И полюбил ее кудель.

И было мне так сладко в детстве
Следить мелькающую нить,
И много странных соответствий
С мечтами в красках находить.

То нить казалась белой, чистой;
То вдруг, под медленной луной,
Блистала тканью серебристой;
Потом слилась со мглой ночной.

Я, наконец, на третьей страже.
Восток означился, горя,
И обагрила нити пряжи
Кровавым отблеском заря!



«На Земле безжалостно маленькой… » Роберта Рождественского.

Это замечательное стихотворение Роберта Рождественского повествует о судьбе, казалось бы, маленького человека. Жил да был маленький, невзрачный, серенький человечек. У него всё было маленькое: маленькая должность в маленькой конторе, маленькая зарплата, маленький портфель и маленькая квартирка, даже, наверное, и не квартирка, а комната в рабочем общежитии или в коммуналке. И был бы этот человек до конца жизни очень маленьким и незаметным, если бы в дверь его дома не постучалась война… Маленькому человеку в армии всё дали такое, какое он привык иметь в довоенной жизни: всё привычное, родное, маленькое… Автомат у него был маленький, и шинель у него была маленькая, и фляга с водой – маленькая, маленькие кирзовые сапоги… И задача перед ним ставилась как будто бы маленькая: отстоять участок фронта величиной два метра на два… Но, вот когда он выполнил свой священный долг перед Родиной и народом… когда его убили и он упал в грязь, искривив рот ужасной гримасой боли и смерти… тогда не нашлось в целом мире столько мрамора, чтобы поставить ему монумент на могилу такой величины, какой он заслужил…

Воспевание ратного подвига простого русского солдата – вот главная и единственная тема этого мужественного стихотворения. Данное стихотворение не имеет классической формы. В нём нет изысканных красивых метафор в духе Блока или Гумилёва, но за его формальной простотой скрывается грубая и жестокая правда жизни. Автор показал нам жизнь такой, какая она есть. И большое ему за это спасибо!

Я бы хотел здесь коснуться вскользь темы, которую я еже поднимал в своих статьях, опубликованных на прекрасном сайте «Древо Поэзии»: почему хороший современный поэт никогда не добьется того же уровня общественного признания, какого добивались достойные авторы прошлого. Дело в том, что людей сейчас живёт гораздо больше, чем раньше. Тем более, что грамотных и читающих людей раньше было очень мало – просто единицы. В основном это были представители дворянства и разночинной интеллигенции. А в наше время грамотны все. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Несомненно, что сделать себе имя гораздо легче среди ста благосклонных читателей, чем среди ста тысяч или среди миллиона. Если Вы в 19 веке были вхожи в аристократические гостиные Москвы и Санкт-Петербурга и если Вы там завоевали своего читателя, то считайте, что Вы завоевали всю Россию. А если Вы ещё и камергер Двора Его Императорского Величества или, на худой конец, камер-юнкер (как Александр Сергеевич Пушкин), то вы сделаете своим читателем самого Государя Императора Всероссийского, а это давало безграничные литературные возможности. В наше время надо иметь доступ в СМИ: на телевидение, в редакции толстых журналов и литературных газет. А это не всегда получается… Вот и выходит, что во времена «Серебряного» и «Золотого Века» русской поэзии сделать себе литературную карьеру достойному автору было легче, чем сейчас. Тем более, что тогдашние читатели знали толк в литературных колбасных обрезках, как говорится… Не то, что сейчас.

Этой статьёй мне бы хотелось почтить память моих ближайших родственников, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Они тоже, подобно лирическому герою данного стихотворения, были такими маленькими… и такими большими. Пусть вечно будет жить память о Иванове Игоре Михайловиче (рядовой сапёрного батальона); Иванове Михаиле Николаевиче (мл. сержант сапёрного батальона); Иванове Якове Николаевича (генерал-майор артиллерии); Мадыкине Александре Ивановиче (капитан, зампомощника командира сапёрно-строительной бригады); Мадыкине Сергее Ивановиче (ст. лейтенант сапёрно-строительных войск, замкомандира роты); Мадыкине Михаиле Ивановиче (сержант автомобильных войск); Фролове Борисе Васильевиче (майор-военврач, начальник отделения госпиталя в Горьком). Пусть земля вам будет пухом, родные мои!
Павел Иванов-Остославский.


* * *
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.

...А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
1969