Поэтический сборник Ты и Я
С любовью посвящаю моей матери
* * * * *
Ты светла и лебедина,

Потому-то не шутя

Я влюблён в тебя,

Марина, как наивное дитя.
От любви чуть ни растая, 
Пригвоздясь к твоей руке, 
За тобой хожу, родная, 
Словно пёс на поводке.
Ведьме тонко-изощрённой
Лишь возможно так легко 
Завладеть моей персоной, 
Как Марине Сулико.
О, Марина! Ты сирена, 
И, конечно, не одну 
Душу с тверди постепенно 
Ты свела к морскому дну!
Но, поскольку лебедина,
Хороша ты и легка, 
То влюблён в тебя, Марина, 
Я, пожалуй, на века!
В античном стиле.

Лету солнечному рады,
Собирали васильки
Три весёлые наяды
У задумчивой реки.
Песни тихие слагали
Три наяды у реки
И соцветия вплетали
В изумрудные венки.
Ни печального, ни злого
В душах не было у них
Лишь веселья озорного
В каждой было на троих.
Ах, была бы мне отрада
Весилиться в их кругу,
Но увы я не наяда –
С ними быть я не могу…
Человек я, и конечно
У меня другой удел:
Зевс судил мне время грешно
Проводить средь мелких дел…
Я живу в плену сомнений,
И конечно же меня
После смерти гнев эрений
* * * * *
Минуты бегут, минуты спешат,
Минутам не сложим счёт.
Им нету, конечно, пути назад,
А только пути вперет.
Живя, ты греши или не греши, 
А только ведь всё одно:
Умрёшь - и осколки твоей души
Увидят Вселенной дно…
……………………………
……………………………
Не грусти, не печалься, родная. 
Что невзгоды тебе? Посмотри,
Как восток несказанно сияет 
Светом утренней, юной зари!
Тёплым заревом спальня залита,И в окне сноп лучей золотой -
Это Солнце свернуло с орбиты, 
Захотев повстречаться с тобой.
Все житейские страсти и муки 
Ты забудь, бросив вызов судьбе. 
Посмотри как горячие руки 
Солнце дружески тянет к тебе.
Вся природа так преобразилась,
За окном зацветает сирень. 
Ну зачем же, скажи мне на милость, 
Быть мрачней, чем полночная тень?
………………………………………….
………………………………………….
08.-09.12.2003.
* * * * * * * * *
Гонимый высшим светом. 
Имел немалый дар:
Талантливым поэтом
Был Жан де ля Нуар.
Известный, но опальный 
Поэт и джентльмен, 
Нуар мой предок дальний
Во множестве колен.
О нём - о человеке
Известно мало мне:
Рождён в 17 веке 
Он был отважный воин,
Наездник был лихой,
За что был удостоен
Монаршей похвалой.
Военную карьеру 
Нуар бы сделать мог,
Да чина офицера 
Лишён за пару строк.
Разжалован за дело
Мой предок был не зря:
В строках он этих смело
Такую вот проказу 
Он совершил, ему 
Возможно было сразу 
Отправиться в тюрьму.
Но прозевали власти:
Не долго думав, он 
От эдакой напасти 
С отечеством проститься
Ему пришлось тогда.
Он знал: не возвратиться
Ему уж некогда 
Писал, имея дар.
И именно за это 
Выл уважаем он, 
И в Англии поэтом 
Известным стал сэр Джон.
Его стихотвореньям
Недавно, в Новый Год, 
На зле моим сомненьям 
Я сделал перевод
И пусть русскоязычный 
Читатель мой прочтёт
С английского отличный,
* * * * *
N.N.
В тебе, кто так прекрасна,
Как ясная звезда, 
Таинственно и страстно
Живёт одна мечта.
Ты дышишь той мечтою, 
Ты ей живёшь, томясь. 
Твоя душа покоя
Не знала отродясь.
Когда же спишь, средь ночи
Мечта твоей души
Виденья-миражи.
В ночи к тебе туманный
Льнёт светлый сон, и ты 
Вдруг узнаёшь нежданно
Любимые черты.
Вот он - вот твой родимый 
Вдруг пред тобой возник, 
Чей светел лик немнимый,
Чей чуден тонкий лик. 
Чиста его улыбка, 
Горда его глава.
Он в лунном свете зыбком 
Твердит тебе слова: 
«О как ты совершенна, 
Прекрасна и чиста!
Мне целовать блаженно
Ты счастлива, но тает 
Над миром свет взлетает
Ольге Павелковской
* * * * *
Твоя необычна природа-
С собою живешь ты в борьбе,
Ведь души двух разных народов
Слились во едино в тебе.
Кто опытен в плане житейском, 
Заметит, уж как не скажи, 
Под лоском твоим европейским 
Восточные грани души.
Такие породы и масти 
На свете престранные есть:
Вот слиты две разные части -
Дракона с русалкою смесь.
Как кара небес, неминучий,
Для недругов храбрый дракон -
Китая защитник могучий, 
И ты - это вылитый он.
Русалка ж - славянская дева 
(Коварство и блеск воплоти), 
Мурлыкает нежно напевы: 
Услышишь - собьешься в пути.
Владея убийственным даром, 
Лукаво приманит, и вот 
Поверив магическим чарам,
Прельщён ею целый народ.
И движутся люди за нею,
Влечет их таинственный рок –
Скорее-скорее-скорее
К Нептуну в заветный чертог.
Спешат все, предчувствия полны,
Что счастьем их кончится путь; 
Плывут, и ныряют сквозь волны,
Желая быстрей утонуть.
Вот так же и ты: ты пленяешь, 
Ввергая в погибель людей; 
Ты в омут губительный манишь
Души океанской своей.
Бывает, не сплю – и средь ночи 
Я фото твоё достаю,
И смотрят русалочьи очи
В погибшую душу мою.
И я засыпаю, желая 
С тобой повстречаться во сне. 
Прейди же - пусть капелька, рая 
*** 
Еду я в широком поле: 
Все дороги замело; 
На заснеженном просторе 
Вижу милое село. 
Там живёт моя родная 
Во бревенчатой избе,
Где печурка расписная 
И наличники в резьбе. 
Встретит милая солдата 
И обнимет посильней.-
Уж она то будет рада, 
Что живым вернулся к ней! 
Расскажу я ей про битвы,
Про сражений чёрный дым 
По товарищам моим,
Ю.10-31«10.1998.
* * * * *
Ещё с детских лет занимала меня
Загадочность нашей планеты:
Хотел я постичь все загадки Огня,
Все таинства Мрака и Света;
Хотел я с русалками дружбу завесть,
Проникнув сквозь толщи морские,
Туда, где мерцает планктонная взвесь,
Где замки Нептуна златые.
Хотел я науку когда-то познать –
Природности формы и меры;
Меня занимала звериная стать
Мангуста, орла и Пантеры.
Я грезил, мечтал, я читал много книг,
Я был и мудрец, и ребёнок,
И вскоре открылся мне странный язык:
Умён, благороден и тонок.
Во мне словно Демон какой-то воскрес,
Колдун, упомянутый в Торе:
Я понял, что шепчет загадочно лес,
Как дышет приливами море.
Я нынче так странен и преображён…
Живущий средь снов и мистерий,
Я стал умудрённей, чем древний Хирон,
Я стал светозарней, Чем Гелий.
10.07.2001.
Людмиле Ивановне Черкун
Я очень скоро кончу инстинтут.
И получу желанную награду: 
Как крест за прилежание и труд
Дадут диплом мне сине-красноватый.
Пройдут года учёбы наконец,
Но им на смену явятся другие –
Я в жизнь войду, как молодой боец
Вступает тяжко в будни фронтовые.
И вновь пройдут года, почто века,
Всё буду забывать и проклинать я,
И Вечности костлявая рука
Мне здавит кисть в немом рукопожатьи.
Но незабуду я, пока во томе
Не растворюсь, священное мгновенье,
Когда прощаясь Вы дадите мне
Последнее своё благословенье.
09-13. 11.2001.
Та зловещая старуха, 
Чьи уродливы красы, 
Вам пыталась врезать в ухо
Рукояткою косы.
Но коварный вектор силы
Вдруг пошёл наискосок,
И она Вас угостила 
Не по уху, а в висок.
Не была б она ужасна
На мозги и на лицо,
То всмахнула б ненапрасно
Металлическим концом.
И с тех пор, Бутузов Саша, 
Вы, множа сваи грехи, 
Всё юродствуете, даже
23.12.2004.
* * * * *
Катерине. К.
Лик твой мил, горда осанка,
От того ли, не пойму, 
Что ты южная славянка
От того ль я в восхищенье
На твои гляжу черты, 
Что от сербов при рожденье
Ну, я думаю, пристало 
Уж и тем гордиться мне, 
Что украинцев ни мало 
И затем так лебедина 
И светла моя душа, 
Что я знаю, Катерина, 
Как ты чудно хороша!
* * * * *
Одни - невежи и смутьяны, 
Вселенной неизбывный стыд:
Потомки древней обезьяны, 
Другие - одухотворенны, 
В них ум, в них созиданья пыл. 
Они венец и честь Вселенной, 
Но люди все, конечно братья, 
В них вера - общая черта. 
Лишь свято для одних распятье,
* * * * *
Нынешний день мой народ прославил,
Исто молясь, но и пьянствуя рьяно,
К нам ведь приехал сегодня Павел -
Старый понтифик из Ватикана.

И телевизор вещает страстно,
Что уж теперь-то все мы от ныне
Как никогда заживем прекрасно,
Коль римский папа на Украине.

Все истеричествуют до истомы,
Папино имя склоняют зычно,
Только опять что-то гастрономы 
В городе нашем пусты привычно...

Видно Всевышний нас всех оставил,
Манны с небес не послав, но странно... 
В чем же тут дело?.. Ах это Павел 

Коту Муравью
Наливай Мураше чару -
Пусть он пьет ее скорей.
Пусть споет нам под гитару
Наш любимый Муравей.

Он споет про черны очи
Песнь старинную цыган,
И про трепетные ночи,
И про сладостный дурман.

Намурлычет нам романсы,
Ну а может черный кот
Нам классические станцы
С вдохновением прочтет.

Умилимся мы нимало. 
Несказавши ничего,
Мы поднимем три бокала 

* * *
Предо мною жизнь лежит большая, 
Жизнь меня изводит, удушая
И, судьбе не смея покориться, 
Но не в силах победить тоску, 
Я мечтаю в небо взмыть, как птица, 
Но теперь мне кажется - я знаю, 
Что тоски мне бремя по плечу, 
И теперь в цепи крылатой стаи 
Вас узнал я, были Вы, как фея. 
Вы своей уверенной рукой 
Злой тоски моей убили змея,
Вновь во мне бушуют жизни силы, 
И, конечно, просветлён уже 
Незабвенной девы образ милый, 
Что всегда живёт в моей душе.
* * *
У нашего котищи 
Огромные усищи, 
Огромный чёрный хвост.
И он не для забавы 
Вышагивает браво 
За кафедру заходит 
И речи он заводит, 
Усами шевеля, 
Про синхрофазотроны, 
Про атомы-нейтроны, 
Рисует карты-схемы, 
Приводит теоремы 
И дефиниций строй,
А мы ему внимаем 
И всё запоминаем, 
Но завывает вздорный 
Он требует, чтоб нас 
Уж с пары отпускали 
И больше не держали 
Уж мы шумим изрядно. 
Кот говорит нам:«Ладно 
Подведена черта 
Под нынешним занятьем, 
Его след чётко знать Вам. 
Всё приведя к порядку, 
Взяв книжки и тетрадку, 
Идёт он в деканат. 
И там за кружкой чая 
С коллегами болтая,
Ну, а его коллеги -
Хвостами светлопеги 
/Стать лучшей из пород/, 
Сливаясь в общем хоре, 
Шумя и тараторя, 
Но тут звонок гнусавит
И всех нас призывает 
Идти на пару в срок.
И кот, усы пригладив, 
Пенсне на нос приладив, 
У нашего котищи 
Огромные усищи, 
Огромный чёрный хвост. 
И он не для забавы 
Вышагивает браво 
* * *
Когда душа поэта 
Тонка и влюблена, 
То все пороки света 
Но нежное созданье -
Соблазн для подлеца 
Подвергнуть линчеванью 
И смерть идёт к поэту, 
Твердя ему: «Ну что ж,В святую душу эту
И, видя как увечье 
Терзает грудь его, 
Уж подлость человечья 
О сломанные крылья! 
О раненная грудь!-
Поэт, своё бессилье 
Уж скорбной круговерти 
Тебе не превозмог -Гляди, как ангел смерти 
И я был бит когда-то,
Всех возлюбить спеша.. 
Почти что как средь ада 
Жила моя душа.
И я страдал когда-то,
И смерть меня пырнуть 
Была безмерно рада 
И, может быть, до срока
В чертог небесный Бога
Лететь моей душе...
Поэтический сборник Плоды терновника
Памяти отца посвящаю
Священная война
* * *
Посвящается Её Императорскому Величеству, Государыне Императрице Всероссийской Марии Владимировне. 
Черный туман окутал город,
Красные флаги на площадях:
Острый серп и тяжелый молот
Ветром надулись в красных снастях.
Ночь изрыгает черные массы,
Улицы полны тысячью тел – 
Вышли животные новые расы
Для совершения черных дел.
Гулко идут селевые потоки-
Кожанок в ногу движется строй,
Дьявололицы, дьяволоноги,
В пыль разбивают гранит мостовой.
Тускло мерцают штыки под луною,
В темени мутной означивши сброд…
Чувствуешь, веет самим Сатаною?!
Питер. Октябрь. Семнадцатый год.
* * * * *
Посвящается Её Императорскому Величеству, Государыне Императрице Всероссийской Марии Владимировне. 
Услышьте, прадеды и деды,
Для вас в набат бьет этот стих.
Перешагнувши воды Леты,
Вступите грозно в мир живых!
Вставайте, век пришел ваш снова:
На грудь вам – золото зори!
Вы – соколы гнезда Петрова,
Вы – Врангеля богатыри.
Покиньте холод смертный гроба,
Вот преданная вам рука.
Пусть силе нашей вся Европа
Дивиться, как тому века.
Вставайте ж целыми полками,
Спасите нас от темных сил,
Пусть предводительствует вами
Святой архангел Михаил.
В бою вы храбры и упрямы,
В вас честь и мужество, как встарь,
Так пусть воинственные хамы
Дрожат, взлетая на фонарь!
И пусть свинцовые метели
Побьют немало мужичья,
И в этом благородном деле
Пусть будет лепта и моя!

Посвящается штабс-капитану Шеину – офицеру-танкисту, геройски погибшему в боях на Каховском плацдарме в августе – сентябре 1920 года.
Штабс-капитан Шеин
Вы – настоящий герой,
Славой ваш путь овеян,
Славой и смертной тьмой.
Отвага ваша, как знамя,
Для нас – для грядущих бойцов,
Мы с нею готовы в пламя
И в воду за веру отцов.
Мы с нею пойдем в окопы,
Как вы.- Пусть трепещет хам,
Пусть красные зинджантропы
Падут возле нас к ногам.
Россия, ты жди нас – скоро
Придем мы из тьмы ночей,
И кровью зальется свора – 
Свора твоих палачей.
И новой зарей равнина
Зажжется, заблещет пусть –
Россия и Украина –
Воскреснет Святая Русь!
Столетнее свергнем иго,
В геенне пусть сгинет хам,
Пусть Прага, Варшава, Рига
Вновь сестрами будут нам!
Воскреснут Честь и Свобода,
Развеется тьмы туман
И солнце взойдет народа –
Единых навек славян!
И будет славой овеян
Солдат триумфальный час,
И штабс-капитан Шеин
Будет одним из нас.
Так пусть же свершится это,
Так пусть же настанет срок!
О братья, нас ждет победа!
Да здравствуют Русь и Бог!!!

Собранье пёстрых глав
Экспромт Прекрасной Катане
Наш мир ругать – во век не перестану,
Со скверной буду драться и в гробу!
О где же ты, прекрасная Катана,
Вставай, пойдём мы вместе на борьбу!

Как будем драться – объясню в минуту,
Легко манёвр наш боевой постичь:
Я - всех рублю, безжалостно и люто,
Ты - возглашаешь боевой наш клич!

Эх, будет сеча! Праздник лютой стали!
Кровавый пир средь мрака и огня!
Что, человеки, вы едва ль видали
Когда-нибудь ещё таким меня?!

Пусть ахнет мир неслыханной победе,
Пусть зазвонят везде колокола:
Поэт и Муза победили эти
Всевластные до селе силы зла!
01.2010.


* * * * *
Посвящается Местоблюстительнице Престола Рюриковичей, светлейшей княжне Юлии Васильевне Волконской.
Твой образ жизни мне весьма знаком.
И у меня от боли в горле ком,
И я живу в страданье и в тоске
По чести, вере, дружеской руке,
И мне невыносимо тяжело
Идти войной на человечье зло,
И, подлецов не побеждая рать,
От боли и бессилья умирать...
Я отношений чистый идеал
Из давних лет совсем другой впитал,
Не тот, что ныне "мировой торгаш"
Нам навязал, впадая в наглый раж,
А тот, что, как божественный завет,
От предков взял тому ни мало лет.
О благородстве, славе и любви
В моём саду мне пели соловьи,
Но сад сожжён и соловьёв уж нет,
И чёрным стал когда-то белый свет...
2009.
Люди-лохи
Людей на земле не мало,
И значит наверняка
Планета от нас устала
На многие на века.
Мы страшно грязним планету,
Хотя и живём на ней,
И даже, пожалуй, где-то
Имеем в родне свиней.
Но будет большая лажа
И страшный переполох,
Когда нас планета наша
Стряхнёт, как собака блох.
Дела наши будут плохи,
И вот, в неземной дали,
Поймём мы, что люди-лохи,
Раз Землю не сберегли.
25.12.2005.
Глазами тысяч лун из мрака бытия
Вселенная глядит на нас со всех сторон.
Что для неё наш мир - далёкая Земля?-
Микроскопично малый электрон,
Кружащийся по эллипсам орбит
В свечении холодных тусклых глаз.
Вселенная на нас из тьмы глядит,
Едва ли в безднах замечая нас...
04.06.2000.
* * * * *
Как часто ночью на кровать прилёгши
Я не могу уснуть - 
Дневные мысли потускнев, поблёкши,
Стучатся в грудь.
Не видя, чую я во тьме свинцовой
Пустые сны: 
Как день сверкает юною авророй 
В цвету весны.
Любовью дышит светлое пространство
Над головой.
Оно одело в белое убранство
И нас с тобой.
Случилось потрясающе и странно,
Как в сказке той,
Где Золушка вдруг феею нежданно
Одарена фатой.
Где благородный принц –он франт из франтов, 
Творец побед – 
Сверкает в блеске аксельбантов
И эполет. 
Где чудо всё же изредка бывает – 
И подлецов,
И подлость благородство побеждает
В конце концов,
Где ум, где честь, где дышат красотою
Цветы весны…
Но полноте, ведь всё это пустое – 
Пустые сны…

На проспектах демонстраций рой,
И мальчишек грязные ватаги;
Реют, вьются, бьются над страной
В небе желто-голубые флаги.
Строй идёт. Сегодня, как всегда,
Лапая визжащую гармошку,
Всё вопит: "Ура! Ура! Ура!"
Многоротая сороконожка.
Замирают серые ряды,
Дружно ложат пестрые букеты -
Малость попривядшие цветы
На могилу скучного поэта.
А потом опять идут, опять.
Славят президента и советы,
Вновь куда-то рвутся возлагать
Не совсем увядшие букеты.
По домам лишь к ночи разойдясь,
Выпивши, в запале вакханальства
Выливают матерную грязь
На соседей, москалей, начальство.
Дни проходят серой чередой.
Что оставим мы потомкам, Сагги?
Сказки? Нет - лишь только над страной,
В небе желто-голубые флаги.
* * * * *
Монорифма
Небо, небо снежного цвета
От заката и до рассвета.
Небу земля подражает где-то,
Снегом покрыта, как небо это.
Там, впереди, за пределами света
Твердь в снеговые наряды одета 

* * * * *
Смотрите ж – вот какая я,
На мне ведь держится игра!
Я королевская ладья,
А в просторечии – тура.
Мне первым руку жмёт король,
Ферзь, заприметив вдалеке,
Приветствует – большая роль
Отведена мне на доске!
Я пешки вражеские бью,
Да и свои, коль есть резон.
Меня боятся как ладью
Не только пешки: конь и слон.
Чтоб враг боялся, бей своих!
Так что пусть знают, так-то вот,
Ведь для меня любой из них
Ничтожество, холоп, илот!
Но сделан ход: какая роль,
Какой трагический момент – 
Все живы – пешки, конь, король…
Ладьёй сыграли ж на обмен!
* * * * *
А.М. Юшкевичу
В небесах – застыл ледяной свинец,
В море – континент, что суров и бел…
Здесь для всех судов лишь один конец,
Лишь один печальный удел.
Будет буря, померкнет полярная даль,
Станет твердью вода, всё одно,
И сомкнутся льды, и раздавят сталь,
И корабль пойдёт на дно.
Моряки, увы, страшный жребий вам
Всё же выпадет: навсегда
Перейдёте вы к дальним берегам,
Где лишь ил, песок и вода.
Но идёте вы всё равно в поход –
Долг нельзя не исполнить свой.
Возвращайтесь же хоть и через год
Из метелей и льдов домой.
* * *
Родила мне женушка,
Как сама, точ-в-точ,
Маленькое Солнышко-
Александру-дочь.
Хоть и к маме ближе
По чертам лица,
Норовом, предвижу,
Дочь пойдет в отца.
Смотрит дочь часами
На портрет, где в ряд
Бравые, с усами
Прадеды стоят.
От хандры и стрессов
Средства лучше нет,
Чем краса эфесов,
Шпор и эполет.
Но от мамы, все же,
Дочь возьмет сполна:
Нежной будет тоже,
Тонкой, как она.
Дочку мать прилежно
Выучит всему -
Много знать полезно
Женскому уму.
Зная мира тайны,
Страсти и грехи,
Будет ни случайно
Сочинять стихи. 02.-03.09.2006.
Украинские мотивы
По мотивам Мыколы Братана."Дожинок."
1
Часовые
Станция. Буря.
Ночь. Зима.
-Братцы, закурим?
-Что? Нема...
-Все околеем
Без огня.
-Узкоколейку
Охраняй!
Ветер-бродяга,
Весел, груб,
Комкает стяга
Мокрый чуб.
Конницы топот...
-Юнкера,
Выживет кто тут
До утра!..
Выстрелы. Крики.
Кровь. Штыки.
Звёзды безлики
И близки...
23.01.2006.
Артиллеристы
Танки - наши мишени.
Степь черна от брони.
В недорытой траншее
Мы е сержантом одни.
И орудие наше
На пшеничной меже
Бес снарядов, и даже
Без затвора уже.
Среди тел и пожарищ
В смерть войдём мы, как в бой,
Но пока что, товарищ,
Мы живые с тобой.
И сержант виновато
Мне сказал:"Старшина,
Дай-ка, братец, гранату,
Смерть, как жизнь, ведь - одна"...
……………………………………….
……………………………………….
Пламя жаркое люто
Жгло жнивьё средь равнин,
В миг, когда обсалютно
Я остался один...
23.01.2006.
3
Укор
Шарадами читателя сражаем,
Гордыню выставляем напоказ,
А край родной, живя неурожаем,
Не понимает и не слышит нас.
С природою в полях кипит сраженье,
За урожай, за хлеб, за жизнь саму,
А графоман глядит с пренебреженьем
На всю эту "пустую кутерьму".
Привык над землепашцами смеяться
Наш модный стихотворный ротозей,
Хоть род ведёт, как можно догадаться, 
Совсем не от маркизов и князей...
Хоть эта мысль мне может не проститься,
Но я её от Вас не утаю:
Как вышло так, что эдакая птица
Чужою родилась в родном краю!?
13.03.2006.
4
Слухи о старости преувеличены
Лысина уже и седина,
Внуки у меня уже не дети,
Только не исчезла ни одна
Из тревог моих на белом свете.
Но не буду хмурым, как сова, -
В стих волью я счастья молодого -
Пусть возникнет привкус волшебства
У людей, влюбляющихся в слово.
Жизнь всегда люблю. Я в этом прав.
Мне б предаться летнему раздолью:
Чуден шепот полуночных трав
Вперемежку с девичьей любовью...
Мне бы горизонт пешком пройти,
А не только степи и полесья,
И ковшом у Млечного Пути
Звёзды зачерпнуть из поднебесья.
Я не стар, и буду, несомненно
Сочинять и выступать публично.
Я переиначу Марка Твена:
Слух, что я старик - преувеличен.
12.03.2006.

Перевод из Володымыра Сосюры,
Романс
Мне всю ночь не давали заснуть соловьи –
Вспоминал я далёкие годы,
Когда молодость мне отдавала свои
Дорогие дары и щедроты.
Хоть и бьюсь я со временем люто,
Всё равно становлюсь я седым.
Мне на ум всё идут почему-то
Те года, когда, был молодым.
Сын проснулся - шаги зазвучали.
Улыбнулся я мысли простой:
Ведь таким же и я был в начале,
Он теперь - это я молодой.
Припев
Как время ни цени,
Как юность ни отрадна,
А всё ж уходят дни
Куда-то безвозвратно.
23.01.2006.

По мотивам Леси Украинки
Слово, зачем не клинок ты булатный,
Тот, что на подвиг был выкован ратный?!
Слово, зачем ты не рыцарский меч,
Тот, что снимал вражьи головы с плеч?!
Слово – единственный способ для мести,
Мы с тобой преданы Долгу и Чести,
Слово, ужаснее тысяч мечей,
Станешь ты карою на палачей!
Станешь хоругвью отважных отрядов,
Свергнешь долой ты подлейших сатрапов,
Встретишь сияние братских мечей,
Гомон услышишь свободных речей,
Станешь для храбрых, бесстрашных бойцов
Грозным оружием на подлецов,
Смело народ поведёшь за собой
Ради Свободы на праведный бой!
Экспромты, пародии, карикатуры.
* * * * *

Мало кто знает, что у Евгения Онегина был кот по имени Давинчи.
Кот любил писать стихи. Это стихотворение он посвятил своей возлюбленной - кошке Шере.

Спокойной ночи, Шера-киска!
Пускай тебе приснится миска,
Где шмат огромный колбасы!
Тебя я чмокаю в усы!!!
Блажен, кто в миске в наше время
Имеет вкусное мяско,
Хотя, увы, добычи бремя
Сейчас ужасно нелегко...
Блажен, кто с молоду был молоТ
И заколачивал бабло,
Кто рыбный и котлетный голод
Мог пережит врагам назло;
Кто странным снам не предавался,
Подгнившей мойвы не чуждался,
Кто со стола тивтели схват,
На кошках много раз женат,
Кто навсегда освободился
От всех к хозяевам долгов,
Кто углеводов и жиров
Немало съел и кто напился...
Пил валерьянку целый век 

* * * * *
Нежные чувства к бабкам зеленым
Я ощущаю, недолюбленный...
Белых бы девок я полюбил бы,
Но не банкир я, не бодибилдер. -
Девки «накаченных» любят, с «капустой»,
Словно зайчихи... Будь им всем пусто...
* * * * *
Пародия на стихотворение О. П.
Я выплюнул гордость и выпил усталость,
Теперь закусить бы, хоть самую малость...
Для закуси лучше подходят уроды,
Причем не любые, а лучшей пароды.
Как раньше от них я старался отбиться,
И даже пытался от них откупиться,
Потом я подумал: зачем откупаться,
Коль ими возможно прекрасно питаться?...
* * * * * * *
Души портрет
Души, души ты мой портрет -
Задушишь ты его едва,
Ведь у портретов шеи нет,
Едва ли есть и голова.
Но, если же портрет души
Напишешь ты, гордясь собой...
Ну что ж, тогда берись, пиши,
И будь здоров и бог с тобой...
* * * * *
Мой портрет ты не задушишь -
Мой портрет весьма не прост:
Лапы, нос, большие уши
И пушистый рыжий хвост.
* * * * *
Написано от имени В.Ж.
1
Быть козлом чрезвычайно стыдно,
Ну а заячьим козлом стыдней:
Я боюсь всего, и зайцевидно,
Зайцевато трушу с первых дней,
С первых дней моей внутриутробной 
Жизни в чреве матери-козы
Я боюсь всего зайцеподобно:
Бури, скачки, голода, грозы.
Все меня страшит, все мне ужасно – 
Мир так злобен, беспощаден, лих:
Я боюсь всего зайцеподобно,
Как десяток зайцев и зайчих.
Впрочем, компенсировать возможно
Трусость и застенчивость мои,
Если делать подлость осторожно
С умною коварностью змеи.
Не исправлюсь я подлец-козлина,
Заяц-трус, и пусть хоть тяжкий лом
Все перещетает мне хребтины – 
Быть мне вечно заячьим козлом!
2
Быть мне вечно заячьим козлом,
Быть козлом без страха и упрека.
Пусть в меня запустят кирпичом,
Пусть меня побьют весьма жестоко –
Я не отрекусь уж никогда
От казлинно-заячьих замашек – 
Трусость, подлость вечно, господа,
Действеннее будут пуль и шашек.
Если нужно, убегай в кусты, 
Если нужно, подличай отважно,
И тогда уж точно будешь ты
Жить в почете и в достатке важно.
Исхитряйся, лицемерь, юли,
Подличай с размахом и сверх меры,
Задувая, как в печи угли,
В сердце искру истины и веры.
В этом мире бесконечно злом
Поступать мне нужно адекватно,
Так что быть мне вечно злым козлом,
Не простым, а заячьим понятно.
3
Я не простой – я заячий козел!
Во мне течет кровь благородных предков – 
Владетелей угодий, рек и сел,
И родовых наследственных маетков.
Отец мой из козлов, зайчиха мать.
Жизнь прожили в достатке, «честно», чинно,
И мне смогли породу передать
Козлиную, но как-то все ж зайчинно.
Быть подлецом меня учил отец,
Учила мать как трусом быть мне надо,
Но трусоватый из меня подлец
И трушу я уж как-то подловато.
Я к трусости и подлости привык,
Ведь ничего я больше не умею.
Да: я такой, хоть вырви мне кадык,
И хоть наедь грузовиком на шею!

Иронический размышления навеянные

 сонетом Вильяма Шекспира № 12

1

Всё пройдёт и время тоже…

Жизнь пройдёт, года итожа…

У преддверия могилы

Стану я больной и хилый,

Вспомню я сотен Шекспира,

Где сказал наш классик милый:

«Жизнь пройдёт, как пара лет… »

Эх, великий был поэт!

2

Жизнь пройдёт, увы и ах…

В свой черёд – умру,

Превратится тело в прах

Как-то поутру.

А душа моя к ночи

Улетит во тьму,

Только звёзды, Бог, включи

Сердцу моему…

Чтоб во тьме небытия

Не блуждал, как бес,

Очень уж желаю я

Видеть свет небес…

На земле я жил в аду,

А теперь я в рай приду…

Плоды терновника (цикл притч).
Павел ИВАНОВ-ОСТОСЛАВСКИЙ
1
Женщины всегда выбирают в своих мечтах мужчину, который бы самозабвенно защищал их интересы, восторгался ими, во всём угождал. Когда же женщины находят такого мужчину, то очень быстро низводят его до положения своего раба. Оказывается, что выполнять все женские желания – признак слабости. А слабый мужчина женщине не нужен. Ей нужен сильный, то есть такой, который способен психологически и физически подчинить женщину, превратить женщину в собаку и держать её на коротком поводке. О таких самцах женщины сознательно, может быть, не мечтают, но подсознательно к ним всегда стремятся. Таким образом, можно утверждать: женщинам не нужен мужчина (возлюбленный, муж, будущий отец их детей) – им нужен жесткий, часто жестокий, но «справедливый» хозяин, виртуозно владеющий искусством «кнута и пряника». Им нужен самец.
2
Человеческая душа создана из гораздо более хрупкой материи, чем человеческое тело. Поэтому духовно люди умирают значительно раньше, чем физически. Всё проходит слишком быстро: любовь, честь, благородство, талант. Теряется новизна ощущения мира. Жизнь выжигает коленным железом несправедливости, боли и обиды из человека всё доброе. Со временем не остаётся ничего духовного, чем можно было бы дорожить. Появляется омерзение перед жизнью, потом равнодушие к ней… Потом становишься подлецом – таким же как все… Неизбежно доживаешься до того, что понимаешь: жизнь бессмысленна, бессмысленна, как бы она ни сложилась: блестяще ли или наоборот бездарно… Всё не имеет никакого смысла…
3 

Был когда-то у меня приятель

- Совсем ты меня замучил, Иван, своим пьянством каждодневным. Что я – лошадь трёхжильная, чтобы так вкалывать? Что я, кроме водки и сала с чесноком не заслужила ничего больше? Мозгов у тебя нет, Иван!
- Печень, - подумал Иван Петрович,- роду женского, потому претензии предъявляет! Ну прямо, как жена… 
И услышал он голос мозга своего: 
- Не жалеешь ты меня, Иван, заставляешь всякие грязные словечки усваивать и не пользуешься мною по назначению. Умный у тебя мозг, а сам ты дурак! Ухожу я от тебя и спинной мозг забираю с собою. И с печенью твоей не хотим мы иметь ничего общего. Прекращаем мышление и иннервацию. 
Почувствовал Иван Петрович вдруг, что исчез мозг, наитием понял: нет больше мозга… 
И услышал он голос сердца своего: 
- Что я делаю в этом организме? Ты всю жизнь, Иван, совершал мерзости, людей обижал зазря и сам обижался не по делу, сколько же скотства совершил ты на своем веку! Мозг тебе дефективный достался! Ухожу я от тебя! Прощай, Иван… Хотел почувствовать Иван Петрович сердце своё, да не смог – нету сердца. И услышал он голос прямой кишки своей: 
- Ага, ушились мозги с сердцем – интеллигенты хреновы, и печёнку с собой прихватили! Ха-ха-ха! Ну теперь держись, Иван, сожру я тебя изнутри – все твои органы во мне рассосутся! Они ведь все мне служили – я последнее звено в цепочке питания! Я главная в твоём теле!
И почувствовал Иван Петрович, что прямая кишка его стала главной и что поглощает она весь организм его, словно черная дыра космическую материю… Испугался Иван Петрович, да только каким органом испугался, не понял – не было больше органов у него – не единого… 
- Ах, ну разве душа, - подумал Иван Петрович, - она то ещё осталась. 
Но в ответ никто не отозвался… Странно, - подумал Иван Петрович, - значит души-то у меня никогда и не было??? И вдруг увидел перед собой Иван Петрович темень беспросветную и великую, как само Мироздание, и была эта темень последним, что он почувствовал…